Даешь план!
В первые годы Советской власти праздник 8 марта не был выходным. Наоборот, в этот день женщины на производстве были обязаны выполнить и перевыполнить план. Рабочие места украшались плакатами с призывами к классовой борьбе. Часто заработок перечислялся в помощь нуждающимся. Власти рассматривали женщин как особый трудовой резерв, который следует направить на строительство коммунизма. Сталин требовал буквально следующего: «Выковать из женщин армию работниц и крестьянок, которая будет бороться плечом к плечу с армией трудового пролетариата!».
Тем не менее, активистки в этот день боролись за облегчение женского труда. Например, в 1924 году они добились сокращения рабочего дня на два часа. Ну правда, действовало это послабление только 8 марта. Щедрый подарок для женщин.
В 1930-х годах на производствах стали проводить торжественные собрания и подводить итоги соцсоревнований. Отличившихся награждали дефицитными вещами — дарили пальто, ботинки, платья, давали премии по 40−60 рублей.
В эти же годы возник обычай писать вождям письма. Например, в 1940-ом году женский коллектив мясокомбината города Орска написал письмо Иосифу Сталину. В письме говорилось, как замечательно стало жить при новом строе. А женщины-строители из этого же города написали письмо Молотову с призывом помогать Сталину.
Сталинские приемы в Кремле
В Кремле праздничные мероприятия по случаю 8 марта стали проводить с 1935 года. Сначала это был торжественный обед, на который приглашались наиболее значимые для страны женщины: передовики, стахановки, летчицы, артистки, писательницы. Обеды проводили в Георгиевском зале Большого Кремлевского Дворца, но позже столы стали накрывать и в других залах.
Во время войны ограничивались торжественными собраниями. Например, в 1942-ом году провели собрание в концертном зале им. Чайковского. На него пригласили врачей и ученых, женщин-командиров Красной армии и политруков, журналисток и писательниц. В довоенных традициях все подписали коллективное письмо Сталину, в котором выражали полное доверие вождю и готовность отдать жизнь за советский строй.
После войны торжественные кремлевские обеды возобновились. Лишь однажды было допущено исключение — в 1953 году, когда Сталин умер, и страна была в трауре.
Торжественные собрания Хрущева
При Никите Хрущеве 8 марта отмечали собраниями. В зал приглашали передовиков производства, лучших доярок и коммунисток. Особого дресс-кода не было. Женщины одевались по-деловому: тёмное скромное платье или костюм: юбка и пиджак. Единственное, чем в те годы можно было щегольнуть — это особым покроем воротничка блузки, рюшами, жабо или брошкой.
В лучших советских традициях перед женщинами зачитывали речи члены ЦК КПСС, потом выступали активистки и комсомолки, а после этого поздравления с трибуны зачитывали ткачихи, аспирантки и колхозницы.
В Кремле участницам вручали пригласительные билеты на ужин, который проводился в ресторанах Москвы. Тем не менее никаких вечерних нарядов тоже не предусматривалось. Все же 8 марта считался днем борьбы за права женщин и не предполагал щегольства.
Брежневские приемы
Только в 1965 году, когда секретарем ЦК КПСС стал Леонид Брежнев, 8 марта сделали выходным. Страна переживала расцвет экономики, и 8 марта стало восприниматься как семейный праздник чествования жен, сестёр и матерей.
В Кремле 8 марта стали устраивать торжественные приемы. Они включали в себя торжественный концерт и банкет, который заканчивался танцами. В Кремль по-прежнему приглашали только самых значимых женщин СССР: директоров фабрик, передовиков, выдающихся ученых, балерин, партийных работниц и жен партийных работников. Каждой из них отправляли особое приглашение и личное поздравление от Брежнева на открытке.
Сначала 8 марта отмечали во Дворце Съездов. Но с 1970-го года празднование проводили не в Кремле, а на Воробьевском шоссе в Доме приёмов. За мероприятие отвечали жёны советского руководства: Виктория Брежнева (она, как правило, первой произносила поздравительную речь) и Елена Подгорная. Ее муж Николай Подгорный был председателем президиума Верховного Совета СССР.
Наряды советских женщин на 8 марта
Казалось бы, в брежневские времена женщины должны были щеголять в бриллиантах, тем паче, что у всех кремлевских жён они были. Но дресс-код предполагал скромность. Поэтому из украшений допускались лишь серьги маленького и среднего размера, брошки, кольца и недорогие бусы. Платья должны были быть от колена и ниже, допускалось небольшое декольте, открывающее шею. Рукав был длинный или три четверти.
Вообще если бы кто-то из нынешних юных созданий попал бы на такой прием, то был бы очень удивлен, решив, что попал на собрание какого-нибудь провинциального женсовета. Женщины даже высшего общества в СССР старели и полнели рано. Фитнеса не было, а форму поддерживали только балерины, артистки и спортсменки. 35-летняя советская женщина выглядела на нынешние 45−50, а в 50 — еще старше. Тем не менее на приемах существовала своя мода и были свои законодатели.
Дочь первого заместителя председателя КГБ Семена Цвигуна Виолетта вспоминала, что её мать Роза Цвигун была законодательницей моды. Фасон платья, которое она каждый год шила себе на 8 марта, становился необыкновенно популярным в кремлевской среде и за ее пределами. После праздника Роза Цвигун ждала, когда ее подруги нашьют себе подобных нарядов, а потом шила новое платье, которое кардинально отличалось от предыдущего.
Например, в 1971 году она щеголяла в гипюровом платье с лиловыми цветами длиной в пол, а через год пришла в наглухо застегнутом черном костюме, отороченным норкой. Еще через год она надела вышитое цветами светлое платье из шелка, на плечи накинула серебристый шарф, а на ноги надела светлые туфли-лодочки.
Но большая часть приглашенных женщин приходила на приемы в платьях, которые сейчас трудно назвать торжественными. Как правило, это были платья-футляры, платья А-образного силуэта, глухие, длиной ниже колена. Часто они не скрывали, а лишь подчеркивали недостатки фигуры. И если судить по архивным фотографиям, то и парикмахеров перед приемами посещали далеко не все, ограничиваясь укладкой в домашних условиях, бигуди и даже париками. Из косметики допускалась лишь пудра и помада. Все же праздник 8 марта официально все еще имел политическое значение, а женщин приглашали на официальное мероприятие, а не на частную вечеринку. Да и молодых девушек на таких приемах было мало.
Особенности кремлевской «дискотеки»
Несмотря на то, что при Брежневе после банкета обязательно бывали танцы, мужчин на 8 марта не приглашали. То есть передовик производства не могла прийти на приём со своим мужем (про друга и речи быть не могло). На торжественном мероприятии присутствовали только члены правительства, но они держались особняком. На концерте они сидели в своей ложе, а после концерта уходили.
Поэтому женщинам, в том числе и кремлевским женам, приходилось танцевать друг с другом. Роза Цвигун могла танцевать с Лидией Громыко — женой члена политбюро Андрея Громыко, или с Татьяной Андроповой — женой председателя КГБ Юрия Андропова. Однажды ей даже довелось танцевать с примой Большого театра Ольгой Лепешинской. Дамы выдали «цыганочку». Впрочем, сами дамы высшего света считали такое положение дел нормальным и даже душевным. Ну вроде как «посидели с подружками».
Со временем блеск торжественных приёмов стал меркнуть. Приглашения становились все более блеклыми, а в 1981 году были отпечатаны на тонкой и более дешевой бумаге.
Майя Новик
