Болельщик футбольного клуба «Зенит», народный артист РСФСР Михаил Боярский в интервью ТАСС сравнил поход на футбол в давние времена на стадион «Петровский» с посещением бани. Актер вспомнил, как его дядя дружил с одним из ведущих хоккеистов ленинградского СКА, и поведал, почему ему за женским фехтованием нравится следить больше, чем за мужским.
— Председатель правления «Зенита» Александр Медведев после недавнего проигранного матча со «Спартаком» отметил, что отечественный спутник вряд ли бы долетел до орбиты с нынешней системой видеоассистента рефери (VAR). Стоит ли в поражении «Зенита» обвинять именно VAR?
— Нет, это его личное мнение, довольно хорошо сформулированное, с юмором. Что касается меня, то как раз последние игры оставляют серьезный осадок и волнение за то, что «Зенит» может не занять первое место. Потому что «Спартак» играет очень азартно, рьяно, и команда «Зенит» не готова к такой игре. Конечно, я, как болельщик «Зенита», надеюсь на победу до конца и буду болеть за «Зенит». Но не признавать успеха «Краснодара» и «Спартака» было бы тоже достаточно неверно. И все команды, которые находятся на лидирующих позициях, достойны самой высокой оценки.
В данном случае, к сожалению, у «Зенита» что-то стало не получаться, команда рассыпается. Мне очень обидно, что мои друзья, болеющие за «Зенит», говорят: ну все, посыпалась команда, никто не бегает, никто ничего не делает. Я рассчитываю на Сергея Семака (главный тренер «Зенита» — прим. ТАСС), на его помощника Анатолия Тимощука, весь тренерский состав, который может мобилизовать команду. Шансы всегда есть, потому что если кто-то оступится из лидеров, то «Зенит» уже не упустит свою возможность. Но на сегодняшний день уверенности говорить со 100-процентной гарантией, что «Зенит» будет чемпионом, у меня нет.
— Сильно ли вы переживаете сейчас за команду?
— В общем, да. Все-таки победы «Зенита» всегда окрыляют, а тут такое депрессивное состояние. Не дай бог, чтобы оно передавалось игрокам. Что касается болельщиков, то я нахожусь в волнении и таком турбулентном состоянии, как и все игроки на финальной части чемпионата.
— Часто ли вы ходите сейчас на футбол?
— Нет, в последний раз на стадион ходил в прошлом году. К сожалению, у меня с игрой «Зенита» со «Спартаком» совпал спектакль. Естественно, я смотрел потом матч целиком. Счет по игре.
— Как вы себя ведете сейчас на футболе: спокойнее или, наоборот, еще эмоциональнее?
— Я с удовольствием болел на стадионе «Петровский». Он был уютный, контактный, там эмоции зрителей передавались спортсменам. Сейчас такой возможности нет. На «Газпром Арене» я сижу достаточно далеко от поля, хоть и на хорошей трибуне. Но докричаться до игроков или произвести какое-то эмоциональное воздействие на игру практически невозможно. Это огромный стадион, он поглощает все звуки, и зрелищный эффект не такой сильный, как на «Петровском». Возможно, отчасти от того, что зрительская эмоция заглушена, и это передается игрокам.
— При упоминании о вас как о болельщике «Зенита» в памяти всплывают кадры с присутствием на «Петровском» из актеров вас, Сергея Мигицко, Кирилла Лаврова. Сохранились ли на арене на Крестовском острове хотя бы остатки того болельщицкого духа, витавшего на прежнем стадионе?
— Там у нас была такая своя команда. Это как когда команда приходит в баню мыться и все знают друг друга, кто как любит париться, какую температуру. Это был такой сплоченный коллектив, Александр Розенбаум приходил, да и много артистов было. Я сидел с Владимиром Казаченком и многими остальными игроками «Зенита», которые уже ушли из жизни, и с тренерами. Это все было по-домашнему. Контакт был очень близкий, и можно было докричаться до скамейки игроков, поблагодарить и подбодрить их. Сейчас это невозможно. Я был на стадионе вместе с Денисом Мацуевым (пианист, народный артист РФ, болельщик «Спартака» — прим. ТАСС). Несмотря на то что он человек чрезвычайно эмоциональный, все его эмоциональные выкрики тонули в огромной чаше стадиона, ничего не было слышно. В этом смысле можно позавидовать хоккеистам. Все-таки в хоккейной коробке более тесные взаимоотношения между зрителями и игроками.
— На «Петровском», помимо вас, в давние времена можно было встретить и других актеров, которых знали по всей стране. Как смотрели вживую футбол Мигицко, Лавров, Басилашвили, Владислав Стржельчик, главный режиссер Театра Ленсовета Игорь Владимиров?
— Они были очень-очень эмоциональные, энергичные, и такие фотографии остались от их присутствия на стадионе. Такое ощущение, что они — как мальчишки, которых выпустили без родителей гулять и болеть за любимую команду. Как правило, практически всех игроков приглашали на спектакли. У нас в Театре Ленсовета были и баскетболисты «Спартака», Александр Белов и все остальные, футболисты, хоккеисты сборной страны. Да и в БДТ тоже они были. Потому что у артистов и спортсменов много общего, и поэтому артистов они приглашают к себе на матчи, а артисты — к себе на спектакли своих любимых игроков.
— Традиция приглашать друг друга сохранилась?
— Про приглашения друг друга не знаю, но мы сами приглашаем до сих пор. Сергей Мигицко всегда с удовольствием бронирует места для ребят из «Зенита», которые с удовольствием в театр приходят. У нас есть возможность появляться на стадионе, но теперь это так далеко ехать. Проблема добираться до стадиона стала для меня довольно серьезной. Потому что если раньше можно было доехать за 20−30 минут от дома до стадиона, всегда было место для машины и было место, чтобы пройти и посмотреть матч, то сейчас огромное количество кордонов с проверками машин. Все это, естественно, необходимо, но это так затрудняет болельщицкие инстинкты. Они гасятся, пока ты доберешься, с тебя семь потов сойдет.
«При проигрыше “Зенита” есть ощущение, как будто сыграл плохой спектакль»
—Мигицко вспомнил, как вы в январе 1985 года на чествовании «Зенита» после его победы в чемпионате СССР в СКК имени Ленина пели песни о «Зените» на мотив «Команды молодости нашей». Организаторы тогда не разрешили еще выступать там Розенбауму. Где вы были во время золотого матча «Зенита» 21 ноября 1984 года, который проходил на той арене, и что чувствовали после финального свистка?
— Я чувствовал тогда восторг. Честно говоря, я тогда перестал быть таким сумасшедшим болельщиком, потому что я всегда срывал голос, что отражалось на качестве спектаклей. Я и так-то не очень голосистый, а так орал, что в конце концов стал больше помалкивать и пользоваться шарфом и другими атрибутами, чтобы поддержать дух команды. Любая победа «Зенита» для меня — это всегда праздник, я чувствую себя лучше, у меня температура становится 36,6, а может, даже и повышается. Но проигрыш «Зенита» — это всегда травма. Такое ощущение, что сыграл плохой спектакль, и как будто ты в этом виноват.
— Удивляло ли вас тогда, что выплаченные команде премии за чемпионство были намного скромнее тех, что получали футболисты из столичных команд, киевского и тбилисского «Динамо», да и, в конце концов, скромнее того, что получали артисты?
— Я всегда понимал, что артисты не самые богатые люди, но я никогда не считал деньги футболистов, сколько бы они ни получали. Это их заработок, их ипостась, я в эти коммерческие проблемы футболистов никогда не вмешивался и вмешиваться не буду. Это меня не интересует, потому что я убежден, что артисты, как и футболисты, играют не за деньги. Потому что они спортсмены, а артисты — это артисты. Артисты и бесплатно будут, так же, как и футболисты.
— Получается, Криштиану Роналду и Месси тоже играют не из-за денег?
— Они-то тем более.
— Легендарный санкт-петербургский комментатор Геннадий Орлов рассказал, что хотел бы увидеть художественный фильм об одном из игроков той команды Юрии Желудкове или Валерии Брошине. О ком бы из игроков «Зенита» того года или других времен вы хотели бы посмотреть кино?
— О Федоре Черенкове снят фильм, об Эдуарде Стрельцове тоже. Я не большой любитель спортивных фильмов. Я бы снял документальный фильм о многих из игроков «Зенита» — с удовольствием о Желудкове бы посмотрел фильм, но документальный. Потому что мне кажется, что художественные фильмы, даже «Движение вверх» о баскетболе, все-таки не вызывают тех эмоций, который вызывает настоящий спортивный матч.
— В 2007 году «Зенит» впервые стал чемпионом России. В сентябре того года вы сказали, что в случае победы целый год не расстанетесь с фирменным зенитовским шарфом, и свое слово сдержали. Насколько вы не боитесь давать разного рода обещания?
— Я, как правило, не такой уж щедрый на обещания. Но ради престижа команды на многое готов. В крайнем случае, если «Зенит» в этом году займет первое место, я бы съел шляпу. Потихонечку, по кусочку, но съел.
— Готовы ли вы к тому, что вас будут подбивать на другие подобные обещания?
— Вряд ли. Я уже не в той когорте болельщиков, которые вызывают интерес. Есть другие, молодые, интересные, талантливые болельщики, способные привлечь внимание общественности своим поведением. Я довольно скромно себя в этом плане веду. Я с Мигицко вдвоем готов сутками говорить о футболе, он безумно занят в театре, я тоже занят. Но в этом году к 100-летию клуба мне бы очень хотелось что-то сделать, не знаю что. Мне же не звонить по телефону каждому футболисту — я не тренер и не психолог. Но поддержать, чтобы они знали, что, что бы ни случилось, мы болели, болеем и будем болеть только за «Зенит».
— Есть ли в планах в честь юбилея клуба сыграть в каком-то особом спектакле?
— В спектакле нет. Если нас пригласят с Мигицко, мы, конечно, напишем композицию, посвященную «Зениту», что мы делаем всегда в дни рождения наших футболистов. Нас приглашают на какие-то клубные мероприятия, мы с удовольствием пишем собственные куплеты и исполняем их для футболистов. Я суеверный человек, пока боюсь публично думать о таком сейчас. Пока не будет возможности полноценно помечтать, чтобы «Зенит» стал лидером, я мечтаю об этом потихоньку в тишине.
Аршавину бы подошла роль д’Артаньяна, а Радимову — Портоса
— Вы были на чемпионской игре «Зенита» в Московской области в ноябре 2007 года (11 ноября 2007 года «Зенит» впервые в истории стал чемпионом России, выиграв в гостях у «Сатурна» — прим. ТАСС). Уже потом везде писали о моменте, когда игрок гостей Алехандро Домингес вынес мяч с линии ворот, летевший под перекладину. Полузащитник той команды Анатолий Тимощук говорил, что не успел тогда испугаться. Остался ли у вас в памяти тот эпизод?
— Нет, не остался. Это было довольно эмоционально и мгновенно, поэтому зафиксировать это в своей душе не успел.
— После финального свистка вам удалось оказаться в гуще празднества «Зенита», даже есть ваше фото с Андреем Аршавиным. Какие ощущения вас тогда охватили?
— Я был очень доволен, что находился в эпицентре событий. Что касается Аршавина, настолько он стал интересным журналистом. Он один из немногих, кто умеет разбирать матч, и я всегда подробнейшим образом слежу за тем, как он разбирает поединки. Это очень профессионально, умно, коротко и конкретно. Замечательный журналист с таким очень подробным, точным пониманием ситуации, и он умеет об этом рассказать профессионально.
— Аршавин и другой бывший игрок «Зенита» Владислав Радимов благодаря своим высказываниям ярко выглядят на футбольных ток-шоу. Какие роли в театре или кино им бы подошли?
— Если брать самые такие известные, то Радимову подошел бы Портос, а Аршавину — д’Артаньян.
— Недавно была годовщина ухода из жизни телекомментатора Василия Уткина. Кого из его коллег не хватает вам в эфире на матчах?
— Мне очень не хватает еще Геннадия Орлова, потому что я настолько привык слушать его комментарий (Орлов 30 марта прокомментировал матч 22-го тура РПЛ между «Зенитом» и «Рубином», появившись в эфире после четырехлетнего отсутствия, — прим. ТАСС). Очень печально, что он так редко сейчас появляется на телеэкране по другим каналам. И мне печально, что по крупнейшему нашему спортивному каналу не всегда показывают матчи с участием «Зенита». С Геннадием мы знакомы полвека, а то и больше. Я уважаю этого комментатора и просто замечательного человека. Думаю, его тяготит, что он мало появляется в эфире. И меня тоже это тяготит. С чем это связано, я не знаю. Это закулисные проблемы.
— Если бы вам в ноябре 2007 года сказали, что через несколько лет «Зенит» станет чемпионом шесть лет подряд, поверили ли бы вы? Нет ли у вас усталости от этих побед?
— Я бы сказал, а как может быть иначе. И не только шесть, но и семь, и 27. Но, конечно, я не мог такого и предполагать. И когда сейчас вдруг ни с того ни с сего «Зенит» может потерять лидерство, это для меня становится проблемой. Потому что настолько мы привыкли, что «Зенит» побеждает. Есть такая песня: «Полярная звезда горит, побеждает опять “Зенит”. Но теперь, видимо, придется переделать ее: “Полярная звезда горит, проиграл “Спартаку” “Зенит”. От побед же устать невозможно. От них становишься только здоровее.
— Какие у вас эмоции, когда из матча в матч на трибунах скандируют «Зенит» — позор российского футбола«?
— Ой, я к этому привык, тем более что в мой адрес такие кричалки часто звучат. У меня шкура как у носорога. Меня не пробить, и я надеюсь, что “Зенит” тоже. Игроки же не девчонки сопливые, а взрослые мужчины, которые могут вытерпеть все что угодно.
«Овечкина я бы сравнил с Андреем Мироновым»
—На месте СКК имени Ленина (потом «Петербургский») сейчас находится «СКА Арена». Просили ли вас поддержать выступления, митинги, петиции против сноса комплекса, чье присутствие для города много значило?
— Нет, не просили. К тому дворцу я, как петербуржец, привык, сроднился с ним. Конечно, было обидно, когда его снесли, но время неумолимо движется вперед. Все рано или поздно проходит.
— Александр Мостовой, Дмитрий Сычев в свободное время играют в хоккей. Вы не пытались следить за хоккейными матчами?
— Я пытался, конечно, неоднократно приходил на стадион, болел. Но все объять невозможно. Я и на баскетбольный «Зенит» хожу, когда есть возможность и когда меня поддерживает Мигицко. Он мне говорит: Мишка, поехали на баскетбол. На хоккей он реже ходит, он не болельщик хоккея. А я довольно часто на хоккее бывал. На «СКА Арене» я тоже бывал, тем более что меня иногда СКА приглашает и я с удовольствием соглашаюсь, когда есть время.
— Почему тогда раньше ваше имя и хоккей не соседствовали рядом в новостях?
— Так получалось, что я в основном футбольный болельщик. Мой дядя болел хоккеем очень долго и серьезно. Николай Александрович Боярский был любимцем команды СКА, и с игроком команды Валентином Панюхиным они были близкие друзья. Мне же так не удалось поболеть, не сложилось.
— Если на «СКА Арену» приедут играть звезды Национальной хоккейной лиги Александр Овечкин, Евгений Малкин, Никита Кучеров (ранее президент США Дональд Трамп поддержал идею президента РФ Владимира Путина о проведении матчей между российскими и американскими игроками Континентальной хоккейной лиги и Национальной хоккейной лиги — прим. ТАСС), пойдете на них смотреть?
— Очень бы хотелось. Я бы сделал все возможное, чтобы попасть на их игру.
— Следите ли вы за тем, как Овечкин сейчас пытается побить в НХЛ рекорд Уэйна Гретцки по голам в регулярных чемпионатах?
— Он перегонит его, конечно. Как Артем Дзюба ушел вперед (Дзюба стал лучшим бомбардиром среди российских футболистов и сборной России — прим. ТАСС), так и Овечкин уйдет. Они слишком хорошие игроки, и им точки раньше времени ставить не стоит.
— С каким актером вы бы сравнили Овечкина?
— С Андреем Мироновым. Он такой же взрывной, эмоциональный, неожиданный, любимый, как Миронов.
«О “Зените” я бы снял замечательную комедию»
— В 1980 году вышли два фильма с вами на тему московской Олимпиады, в обоих вы появляетесь камео. В «Ритмах Олимпиады» вы спели «Олимпийскую шуточную» и сыграли роль человека, который хочет обратить на себя внимание девушки в разгар Олимпиады, начав заниматься спортом. Как получилось ту песню записать за один день?
— Ну это была не проблема. Это достоинство режиссера, а не актера. Все было готово слишком быстро: и текст, и музыка, и студия. Так что все это было довольно просто.
— В клипе «Олимпийские надежды» в том же году вы снялись с медвежонком, вам пришлось сыграть и футболиста, и баскетболиста, и других спортсменов. Какая из тех работ была для вас более интересной?
— Тогда настроения были такие, восторженные перед тем событием, которое должно было случиться. И не только я, но и почти все артисты как-то хотели принять участие в этом грандиозном международном событии. Так что я с удовольствием откликался на каждое такое предложение по теме спорта, которое мне приходило. Ни то ни другое мне было не очень близко, я принимал в этом участие, потому что это пополняло копилку общих спортивных эмоций. Была бы такая возможность, я бы снял какую-то трагическую картину о хоккеистах, футболистах, баскетболистах, о тяжелой судьбе спортсмена. Потому что не у каждого из них звездная судьба, а есть те, кто уходит из спорта раньше времени, и это трагически отражается на их личной жизни. Конечно, я уже не в том возрасте, чтобы их играть. Могу играть только тренеров, которые спились.
— Певица Роза Рымбаева рассказывала, что отбор на телевидение для съемок перед Олимпиадой был жестким. Вы волновались, что вас могли не допустить до них?
— Нет, не волновался. Ну не допустили бы, значит, были бы артисты более достойные. А она настолько интересная звезда, что трудно было ее не заметить. Тщеславие тут лишнее.
— На тему спорта вы также снялись в советско-японском фильме «Путь к медалям» о соперничестве в волейболе. Там вы играете мужа советской волейболистки, которая на спор обольстила вас. Не жалеете, что пока нет художественной картины, посвященной любимому «Зениту»?
— Конечно, желательно снять фильм о «Зените», но для этого нужен очень хороший сценарист. Потому что, если снять картину по банальным шаблонам, это никому не интересно. Это должна быть, скорее всего, комедия, там должен быть хороший сценарист, я уже не говорю и о режиссере. Что касается актеров, если будут сниматься сами футболисты, это, наверное, не самый лучший вариант. Они должны принимать участие, но не быть главными в этом фильме. А так это должна быть замечательная комедия о «Зените», где болельщики общаются с футболистами при каких-нибудь очень любопытных комедийных обстоятельствах.
О фехтовании в кино
—Из всех видов спорта с вами ассоциируется, пожалуй, фехтование. Нравилось ли вам смотреть его во время Олимпийских игр?
— Мне нравилось его смотреть не одному, а с профессионалами. Потому что для меня в этом виде спорта очень много незаметного. Я смотрел соревнования с чемпионом страны Владимиром Балоном (спортсмен, актер и постановщик фехтовальных боев в художественных фильмах — прим. ТАСС). И когда шли фехтовальные бои, он очень много мне об этом объяснял. Потому что во всей стране он знал всех чемпионов в этом виде спорта и мог во время соревнований созваниваться с ними и комментировать происходящее.
— Смотреть соревнования по фехтованию гораздо скучнее, чем фехтовальные поединки в кино?
— Конечно, потому что на соревнованиях все самое интересное почти скрыто от непрофессионалов. А в кино все делается напоказ, чтобы каждый удар был виден.
— Правда ли, что настоящие фехтовальные бои в прежние времена были более жестокими и короткими по времени, нежели то, что показывается в кино?
— Разумеется, потому что это связано с кинематографическим временем. Нужен эффект, эмоционально гораздо больший, чем на спортивных соревнованиях. Поэтому постановки, начиная от «Фанфана-тюльпана» и кончая «Тремя мушкетерами», все для зрителя, все напоказ, все не совсем правда.
— В российском женском фехтовании немало чемпионок, включая победительниц Олимпиад. Стоит ли от вас теперь ждать снисходительного отношения к женскому фехтованию?
— Я считаю, что женщины, в любом случае, заслуживают самого внимательного к ним отношения, особенно в этом виде спорта. Потому что они очень острые, коварные, непредсказуемые, отважные. Во многом поинтереснее, чем мужчины. И они реагируют на каждую удачу и промах более трагически, что смотреть на них интереснее. Мужчины более сдержанны в своих эмоциях, женщины их всегда проявляют наружу.
— Когда вы фехтовали, то тоже пытались эмоционально быть сдержанным?
— Нет, я пытался сделать все так, как просил меня оператор. Чтобы то, что мы делали, было видно в камере: не просто размахивание шпагами, а абсолютно точно было направлено в ту точку, где находится камера. Чтобы все это зафиксировалось и была возможность смонтировать драку, как она была задумана режиссером.
— Балон всегда говорил, что поединок — это не драка, а диалог. С кем из партнеров вам больше всего нравилось разговаривать с помощью шпаги?
— С ним. В основном с ним я и работал, он был идеален. Во-первых, он был профессионал, позволял мне ошибаться и тут же на ходу исправлял эти ошибки своим мастерством. Ну и, конечно, он целиком и полностью ставил все драки: с Виктором Авиловым, Сергеем Жигуновым, остальными актерами из «Гардемарин», со всеми. Не говоря уж и о «Трех мушкетерах».
— Он называл вас виртуозом исполнительского мастерства среди актеров-фехтовальщиков. Есть ли у вас тройка лучших из них?
— Хорошо фехтовал Александр Абдулов. Авилов, Жигунов, Дмитрий Харатьян — они молодцы, тоже здорово фехтовали.
— В чем вы видите уникальность кино про мушкетеров, почему оно навсегда остается в памяти у отечественных зрителей?
— Оно возникло в то время, когда романтического кино практически не было. Были такие бытовые, производственные фильмы, и тут возникла никому не нужная команда сумасшедших пацанов, которые ради чести, любви и достоинства готовы пожертвовать собой. Это было ярким и запоминающимся явлением. А поскольку у этого фильма замечательная музыка Максима Дунаевского, которая покорила сердца и женщин, и мужчин, сочетание драматического и музыкального романтизма привело к такому эффекту.
«На юбилей Победы спою несколько военных песен»
— В декабре 2024 года вы отметили 75-летний юбилей и были награждены орденом «За заслуги перед Отечеством» I степени. Какие чувства и мысли сопровождали вас в этот период, какие цели и проекты вы ставите перед собой на будущее?
— Прежде всего, у меня возникла мысль, достоин ли я такой награды. Я высоко себя так не оцениваю. Что касается перспектив, то тут очень серьезную роль играет возраст. Все-таки 75 лет — это уже достаточно серьезно, никаких длительных творческих планов у меня нет, все по мере поступления, если то, что мне предлагают, я еще смогу сыграть. Я уже не могу ни бегать, ни прыгать, д’Артаньяна мне уже не сыграть, если только в доме престарелых. Все в основном ограничивается только театром. Там я играю три спектакля, и этого достаточно для того, чтобы находиться в форме. Нельзя объять необъятное. Все это очень быстро промчалось, и так что даже не думаешь, за что тебе награду дали, когда ты успел что-то сделать. «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». Если сложить все вместе, в этот миг умещаются все мои достоинства и недостатки.
—Получается, в ближайшем будущем вас в кино увидеть не удастся? Планируете сокращать свою концертную деятельность?
— Если вы придумаете роль 80-летнему артисту, который может заинтересовать чем-то зрительный зал, я с удовольствием на нее соглашусь. Пока таких ролей я не встречал. Свою концертную деятельность сокращать не планирую.
— Что думаете о номинации Юры Борисова на «Оскар»? Как полагаете, почему ему не удалось выиграть? Смотрели фильм, что думаете об игре актера?
— Я фильм не смотрел. Любой артист, который выдвигается на «Оскар» от нашей страны, вызывает у меня чувство неподдельной радости, желаю ему удачи. Сейчас он не получил, в следующий раз получит.
— После победы «Аноры» на «Оскаре» независимое кино стало расцветать. Вы бы согласились сняться у независимого режиссера, если бы история вас зацепила?
— Нет. Мы разные люди, я человек совершенно другой эпохи. У меня другие представления, я любитель БДТ, Георгия Товстоногова, Олега Ефремова, Стржельчика, Павла Луспекаева, Сергея Юрского
— Как вы оцениваете современное состояние российской киноиндустрии и театра? Какие тенденции, на ваш взгляд, наиболее влиятельны?
— К сожалению, на мой взгляд, театр и кино захлестнула рафинированная режиссура. Я предпочитаю классические произведения, я консерватор.
— По вашему мнению, есть ли у современного российского кино шанс выйти на мировую киноарену?
— Конечно, такая возможность есть у каждого синематографа. Нужно делать только хорошие фильмы. Поскольку я воспитан на Чарли Чаплине, Аркадии Райкине, Михаиле Жванецком, весь кинематографический юмор сводится к этим людям, к Миронову. В кинематографе во главе угла должен быть именно актер, а если это не так, то фильм мне неинтересен.
— Как вы полагаете, о чем стоит снимать в России сегодня? Возможно, нужно начинать снимать кино про СВО уже сейчас, или чтобы отрефлексировать события такого масштаба необходимо дать время?
— Об СВО снимают довольно много и активно, тем более к 80-летию Победы. У нас в театре готовятся [постановки] к этому юбилею. У нас будет программа, посвященная 80-летию Победы, я в ней принимаю участие, пою несколько военных песен. Это необходимая тенденция, которая рано или поздно тоже себя исчерпает. Кино должно делаться о любви в самом высоком смысле этого слова. Поэтому фильмы об СВО наверняка тоже касаются любви, равно как и «Ромео и Джульетта».
