Как добрая императрица подарила детям праздник
Новый год в России начали отмечать при Петре I, в конце 1699 года. Праздновали в ту пору пышно: народ веселился, зажигал огни и украшал дома хвоей. Однако особых мероприятий для детей тогда не проводилось, хотя в указе и предписывалось их «забавлять», да «на санках катать».
Традиция устраивать праздник для самых маленьких пришла к нам намного позже — в начале XIX века. Её привезла со своей родины, из Германии, императрица Александра Фёдоровна, супруга Николая I. В 1828 году она организовала во дворце первую ёлку для своих детей и детей придворных. У каждого ребёнка был свой стол с ёлочкой, под которой лежали различные подарки. Вот как описывала торжество фрейлина высочайшего двора Мария Фредерикс:
С тех пор, как я себя помню, с моих самых юных лет, я всегда присутствовала на этой ёлке и имела тоже свой стол, свою ёлку и свои подарки — книги, платье, серебро, позже — бриллианты
и т. п. <…> Ёлку со всеми подарками мне потом привозили домой, и я долго потешалась и угощалась с неё.
Со временем рождественский обычай переняли и дворянские семьи, но всё же до середины XIX века это оставалось редкостью. Тренд на детские ёлки задал «Щелкунчик», а точнее «Грызун орехов и царёк мышей» — так тогда называлась сказка Гофмана в русском переводе. На первой странице издания красовалась праздничная иллюстрация: украшенная ель, а под ней — подарки, среди которых стоит сам Щелкунчик. Эта картинка стала образцом устройства ёлки в домах петербургской знати.
Тогда же зародился обычай наряжать детишек к празднику: мальчиков одевали в костюмы пиратов, гусаров и королевских пажей, а девочек — в фей, русалок, цыганок и принцесс. Ёлку стали украшать конфетами, орехами и фруктами — всё это можно было снять и съесть. Тренд сразу подхватили кондитерские Петербурга: на их прилавках появились своего рода «сладкие подарки» — хвойные деревца, увешанные пирожными и пряниками.
В 1852 году в здании Екатерингофского вокзала поставили первую публичную ёлку. Вслед за ней мода начала проникать в учебные заведения. Популярность набирали благотворительные ёлки для детей из бедных семей и беспризорников. Художница Маргарита Волошина-Сабашникова, принимавшая участие в подобных акциях, вспоминала:
После популярной в народе игры с Петрушкой… зажигали свечи на большой ёлке. В соседней комнате раздавали подарки. Каждый ребёнок получал ситец на платье или косоворотку, игрушку и большой пакет с пряниками. Друг моего брата, принимавший участие в раздаче подарков, умел очаровать каждого, позволяя выбирать самому ребёнку, что ему нравится, и советуя взять такую материю, которая ему идёт. Такое отношение для этих детей было совсем необычным.
А. В. Богданов. Посещение цесаревичем великим князем Александром Александровичем и великой княгиней Марией Федоровной Петербургского Воспитательного дома на Рождество. 1860−1870-е гг.
Наряду с общественной инициативой появилась частная: дворяне стали проводить такой праздник для детей прислуги. Торжество нередко включало в себя домашние спектакли по мотивам сказок с Бабой-Ягой, Алёнушкой, волком и другими персонажами. Писатель Лев Толстой, устраивая ёлку для своих детей, обязательно приглашал на неё крестьянских ребятишек. Так, традиция постепенно уходила в народ, и к началу XX века ёлка стала настолько привычной, что, казалось, без неё и не могло быть русского Рождества.
Кто отнял ёлку у детей
После Октябрьской революции 1917 года традиция празднования ёлок стала сходить на нет. На то было несколько причин. Сначала людям попросту было не до того: прежний мир рухнул, а страну охватила Гражданская война. Кроме того, Россия перешла на новый календарь — григорианский. Рождество и Новый год сместились на 13 дней. Люди не понимали, отмечать им праздники по старому или по новому стилю и отмечать ли вообще. Конкретных указаний об их отмене тогда ещё не было, однако антирелигиозная кампания набирала обороты.
В 1922 году для молодёжи ввели «Комсомольское Рождество», или «комсвятки». Праздник начинался с чтения докладов о том, почему православное Рождество — это плохо, после чего шли спектакли в жанре политической сатиры, затем — маскарад. Среди популярных костюмов были белогвардейцы Деникин и Колчак, кулаки, нэпманы, языческие боги и даже рождественские поросята. Завершался ритуал сожжением икон. Иронично, что через несколько лет «комсвятки» свернули как недостаточно антирелигиозные.
Рождество Христово запретили в 1929 году указом Совета народных комиссаров. Вместе с ним канули в лету и ёлки: считалось, что именно из-за них «ребёнок отравляется религиозным ядом». Детские журналы высмеивали тех, кто мечтал о празднике. «Ёлка — приманка для простачков», — говорили они. В школах проводили «антирождественские вечера», ставили пьесы, обличающие попов и церковь.
Воспитанники детских садов на антирелигиозной демонстрации, 1929 г.
Отказ от ёлок пытались преподнести и как экологическую акцию:
«Не позволим мы рубить
молодую ёлку,
не дадим леса губить,
вырубать без толку.
Только тот, кто друг попов,
Ёлку праздновать готов!
Мы с тобой — враги попам,
рождества не надо нам».
Александр Введенский «Не позволим!», 1931 г.
И всё же полностью искоренить традицию не удалось. Были советские семьи, которые продолжали отмечать праздник втайне от всех. Для этого требовалась большая смелость, ведь в канун Рождества по улицам ходили специальные «дежурные» и всматривались в окна — не решил ли кто обойти запрет. А люди обходили, причём довольно успешно: у одних получалось незаметно пронести ёлку в дом, у других — даже устроить праздник в детском саду.
Ёлка выходит из подполья
На дворе 1935 год. Настроения в обществе тревожные: сначала возобновились партийные чистки, а затем опустился железный занавес. Тем не менее на Первом Всесоюзном совещании стахановцев Иосиф Сталин констатировал: «Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее». Людям нужна была надежда на чудо.
И вдруг 28 декабря в газете «Правда» выходит заметка под названием «Давайте организуем к Новому году детям хорошую ёлку!». В ней партийный деятель Павел Постышев предлагает реабилитировать отвергнутый праздник:
«Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как “левые”, загибщики ославили это детское развлечение, как буржуазную затею».
Предложение товарища Постышева приняли с энтузиазмом. Уже на следующий день в той же «Правде» вышло постановление секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева о проведении 1 января утренников в детских учреждениях. По всей стране открылись ёлочные базары, начался ажиотаж. До Нового года оставалось всего пара дней.
Так в Россию снова вернулись ёлки, правда, устраивать их стали не на Рождество, как это было раньше (его вернули только в 1991 году), а на Новый год. Перед педагогами встал вопрос: а как вообще проводить эти мероприятия? Тогда-то и появились первые методички по организации ёлок в школах и детских садах. В них содержались готовые сценарии праздника, стихи и песни, а также рекомендации о том, как правильно украшать помещения, чтобы уберечь детей от пожара. Издание Наркомата просвещения включало в себя даже выкройки новогодних костюмов и инструкции по созданию игрушек.
«Ёлка в детском саду», 1937 г.
В пособии советовали не принуждать детей к участию в утреннике. Вместо монотонного чтения стихов лучше организовать свободную программу, чтобы педагог мог чередовать номера и отдых в зависимости от настроя юных зрителей.
Вместе с ёлками реабилитировали и Деда Мороза, которого в 1920-е годы запретили по тем же причинам — в рамках борьбы с религиозными предрассудками. Только шуба его была теперь не белая, а красная — цвета великой революции.
В целом первые советские ёлки были очень политизированными: представление затрагивало тему классовой борьбы, песни восхваляли достижения папанинцев и лётчиков-испытателей, а фразу «Ёлочка, гори!» кричали после игрушечного залпа крейсера «Аврора».
Дух времени сказывался даже на новогодних костюмах. В 1930-е годы детей наряжали в красноармейцев и ударников труда, в 1950—1960-е был популярен наряд кукурузы — из-за кампании Никиты Хрущёва по её популяризации в сельском хозяйстве. Когда Юрий Гагарин совершил первый в истории космический полёт, на праздник стали приходить в образах космонавтов. А после выхода в прокат фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра» все советские дети хотели себе костюм персонажа Михаила Боярского. Только зайчики и снежинки оставались вне времени.
До 1954 года главная ёлка страны проходила в Колонном зале Дома союзов. За сценарий праздника отвечали детские писатели Сергей Михалков и Лев Кассиль. Именно они вернули популярность Снегурочке, которая появилась ещё в царской России. Как рассказал нам Анатоль Вовк:
«Снегурочка родилась не так давно — в XIX веке. Впервые этот персонаж появляется в сказках Одоевского, а затем и в опере Римского-Корсакова “Снегурочка”. Правда, до революции Снегурочка была дочкой Деда Мороза и Весны-Красны, а затем, в Советском Союзе, она стала почему-то его внучкой».
Любопытно, что если раньше Снегурочку играли маленькие девочки, то теперь её роль стали исполнять уже взрослые девушки.
Позднее мероприятие перенесли в Георгиевский зал Большого Кремлёвского дворца, а в 1962 году — уже и в сам Кремль. Через два года за программу детского праздника взялись Александр Курляндский и Аркадий Хайт — будущие авторы «Ну, погоди!», а также Эдуард Успенский — создатель «Крокодила Гены». Под их руководством кремлёвская ёлка избавилась от идеологического содержания и стала просто доброй волшебной сказкой.
Ещё больше прославилась Снегурочка: с конца 1960-х годов появляются первые фильмы о внучке Деда Мороза. В кино внешний вид Снегурочки продолжает меняться. Если в одноимённом фильме 1968 года с Евгенией Филоновой в главной роли ещё прослеживаются традиции русского народного костюма, то в киноленте «Снегурочку вызывали?» 1985 года с Ириной Алфёровой от них почти ничего не осталось. Подробный разбор этих образов от Анатоля Вовка ищи на наших страницах в VK и Telegram.
В советское время кремлёвская ёлка казалась пределом мечтаний — попасть на неё могли только отличники. Она обрастала мифами и легендами: так, например, популярной была страшилка о том, что одного ребёнка с неё так и не забрали… А ещё на этом празднике дарили самые лучшие подарки: дети уносили с собой сладости в красивых коробочках, которые потом уже взрослые использовали для хранения ниток и иголок.
