Об отношении к Сталину
История семьи Николая Сванидзе, как и многих семей того времени, связана с фамилией Сталина. Оба деда Сванидзе в советские годы оказались репрессированы. Дед по отцовской линии умер во время допроса, дед по матери оказался за решеткой в 1948 году, «отсидел, вышел без зубов» после смерти Сталина. И когда ведущего в эфире программ «Собрание слов» спросили, как он относится к Сталину, тот ответил:
«Я считаю, что человек, который представителей собственного населения перебил столько, что это сопоставимо с тем, сколько Гитлер перебил чужого, — как к нему можно относиться? По-всякому. По-моему, совершенно однозначно: людоед он и есть людоед».
О запрете указывать национальность преступника
В 2021 году в Госдуму вносили законопроект, запрещающий СМИ распространять сведения о национальности и вероисповедании преступника. По мнению авторов этой инициативы, такой запрет нужен, чтобы сохранить межнациональное и межконфессиональное согласие, а вместе с ним и мир в России. В Союзе журналистов России выступили против такого запрета. Не поддержал его и Николай Сванидзе.
Как всякий абсолютный запрет, он вреден. В принципе упоминание национальности преступника вещь сложная, иногда следует упоминать, иногда нет, это очень тонкая материя, это зависит от индивидуального случая, от того, какое преступление, вообще от контекста, поэтому я против.
Законопроект, кстати, так и не дошел до первого чтения.
О Борисе Ельцине и Никите Михалкове
В 2016 году Никита Михалков в своем «Бесогоне» крепко проехался по Борису Ельцину, назвав его вместе с Михаилом Горбачевым государственными преступниками, после чего обрушился с критикой на музей Ельцина в Екатеринбурге. Ответ Сванидзе, которого в 1994 году Ельцин наградил орденом «За личное мужество», не заставил себя ждать.
«Никита Сергеевич, дозвониться до Бога по кремлевке не получится, у Него эта связь не проведена. Говорят, силовики предлагали, он отказался, сказал, мне не надо. Странный такой. Ну, а с другой стороны, Никита Сергеевич, если у него даже спецсвязи нет, стоит ли Вам до него дозваниваться?».
О Сталине и войне
В книге «Погибель Империи. Наша история. 1941−1964. На пике» Николай Сванидзе называл войну (Великую Отечественную) «необыкновенно сильным массовым переживанием», которое практически стерло у людей все негативные воспоминания о прошлом.
«Война была так страшна, что исказила память о том, что было до нее. Если бы после всех безвозвратных потерь у людей спросили бы — как вы хотите жить после войны, они бы честно ответили — как до войны».
Война оставила в памяти людей только хорошее, что было в довоенной жизни. А все остальное стерла. Такой вот подарок война сделала Сталину.
О наследниках Чингисхана
В одном из своих интервью Николай Сванидзе заявил, что сейчас половина мира может считать себя наследниками Чингизидов, и проживают они не только в России.
«Мы и правда наследники Чингизидов, но не только мы. У них полно наследников: вся Средняя Азия, нынешняя Центральная Азия, Китай, не говоря уже о самой Монголии. Само по себе это заявление ничего не значит. Многие могут сказать о себе то же самое. Конечно, это все ненаучно. Тем более что сами татары считают себя потомками волжских булгар. А те, в свою очередь, к потомкам Чингисхана никакого отношения не имеют. Но там все перемешалось потом».
Об экономическом кризисе
В 2016 году Николай Сванидзе выступал с лекцией в Казани, где среди прочего поговорил со слушателями о кризисе в России.
«У нас кризис, и кризис глубокий. Дошел он до дна или нет — не знаю. Может быть, со дна еще постучатся. (…) Наш кризис — это не следствие санкций и нашей экономической изоляции, хотя определенная связь есть. Кто читал Ильфа и Петрова “Двенадцать стульев”, тот помнит, что там есть эпизод, когда Остап Бендер ночует в дворницкой и замечает, что чем-то очень сильно воняет. Ильф и Петров отмечают, что “вонь шла от новых валенок дворника Тихона, старые валенки стояли в углу и воздуха тоже не озонировали”. Так вот, санкции воздуха в нашей экономики не озонируют, но главная причина кризиса не в них».
О Горбачеве и сухом законе
В 2015 году Михаил Горбачев в интервью рассказал о провале антиалкогольной кампании, подчеркнув, что «не надо было вводить трезвость, как топором по голове». Николая Сванидзе такое признание не удивило.
То, что это признал Михаил Сергеевич, свидетельствует о том, что он разумный и трезвый человек. Он, в общем, признал достаточно очевидное: вообще кампании такого рода никогда не приносят видимого успеха — да и невидимого тоже, как, впрочем, и любые необдуманно жесткие запреты.
О Боге
В 2020 году Николая Сванидзе спросили, верит ли он в Бога. Он назвал этот вопрос интимным, но все-таки ответил.
«Я не воцерковленный и даже, наверное, не верующий. Но и не отрицаю Бога. А верю я не в него, а в добро, в человеческую порядочность и в то, что все в конце концов поженятся».
О памяти
Однажды Николая Сванидзе спросили о Сергее Доренко, с которым он вел программу «Подробности» на канале РТР. В частности, о том, как быстро его забыли после смерти.
Все бренно… Все забывается очень быстро. Это то, что я говорю студентам журфака. Я говорю им: не думайте об узнаваемости. Так же, как быстро начнут узнавать, так же быстро и забудут. Это же относится не только к работе, но и жизни. Людей быстро забывают.
В 2019 году Николай Сванидзе написал для журнала «Вокруг света» статью о Лондоне — прочитать текст можно здесь.
