10 августа 1894 года родился Михаил Зощенко. Он известен прежде всего как автор коротких сатирических рассказов про советских обывателей, но за рассказами кроется очень богатая и трагическая биография. Вспоминаем одного из самых ярких писателей советской эпохи.
Дворянство
Михаил Зощенко родился в дворянской семье — отец был художником, а мать актрисой. Мальчик закончил гимназию и даже поступил в университет на юридический факультет, но через год его выгнали за то, что слишком много спорил с учителями.
Война
Когда началась Первая мировая война, Михаил окончил кадетское училище и три года провел в окопах, дослужившись до командира роты. Позже он вспоминал, что война подкосила его психику, и воспоминания о ней до конца жизни не отпускали писателя. В Великую отечественную войну Зощенко тоже хотел пойти на фронт, но по состоянию здоровья его не пустили.
Работа
До войны Зощенко полгода работал кондуктором в поездах Кавказской железной дороге. После революции за несколько лет успел поработать:
- почтовым комендантом;
- агентом уголовного розыска;
- делопроизводителем Петроградского военного порта;
- секретарем суда;
- инструктором по кролиководству и куроводству.
Зощенко сменил еще несколько разных профессий, пока не остановился на полноценной карьере писателя — и, как видно, все накопленные знания применил в прозе.
Брак и любовь
Зощенко встретил будущую жену, Веру Кербиц-Кербицкую, В 1917 году. Через три года они поженились и стали жить на Петроградской стороне в Ленинграде. В браке родился сын, но счастливым он не был. Когда Зощенко стал получать большие гонорары, супруга начала тратить их на предметы роскоши для себя и для дома. Писатель этого не понимал, уставал от «буржуазных» пристрастий жены и в итоге буквально поделил квартиру пополам, отгородившись от супруги.
Зощенко постоянно заводил краткосрочные романы, изматывая и себя и супругу, но брак не распался — спустя 40 лет Вера Михайловна похоронила писателя и еще долго добивалась создания его дома-музея.
Неврозы
Зощенко сам по себе был нервным человеком — получив двойку в гимназии, он однажды пытался демонстративно отравиться. Годы на фронте, тревожная неопределенность 1920-х и сумбурная личная жизнь истрепали нервную систему писателя еще сильнее. Он увлекся учениями Павлова и Фрейда, и к концу 30-х решил написать главную книгу жизни, посвященную разбору собственных неврозов.
Гонения
Книга эта называлась «Перед восходом солнца», и закончил ее Зощенко уже после войны. У повести вышло всего три главы в журнале «Звезда», после чего ее запретили к печати, а на писателя обрушилась критика в пошлости, примитивности и «гнилой безыдейности» — слишком уж критической и психологической вышла повесть. Зощенко запретили печатать и исключили из Союза писателей. Последние годы писатель провел в постоянных гонениях и бедности.
Чтобы не заканчивать совсем уж на грустном, добавили несколько коротких расказов и фельетонов писателя.
«Прелести НЭПа»
Уважаемый товарищ редактор! В трамвае № 12 некоторые из буржуев прут что слоны через трудовую публику и пихаются локтями. Так что мне наступили на ногу, вследствие которой образовался нарыв, и я принужден на службу манкировать.
Семен Каплунов.
«Панама»
Нам прислали 50 пар ботинок. Стали выбирать, кому какие, а инженер и говорит: «Даровому коню в зубы не смотрят, подходи, братишки, получай без выбору». А сам, между прочим, выбрал себе самый большой размер, да еще примерил, собачий нос. А когда я подошел, то, здравствуйте, — остался мне один сапог, а другого не было. Может, это инженер для своей любовишки припрятал, а по этому случаю я ходи в одном сапоге.
Вот так интеллигенция!
«Вниманию милиции»
Пароходное движение имеет свои печальные стороны. Я ехал на Васильевский остров, воспользовавшись хорошей погодой, на палубе. Подъезжая под мост Лейтенанта Шмидта, сверху кто-то плюнул. Последний попал какой-то даме на шляпку, которая не заметила. Я потребовал у шкипера легкового пароходства немедленно остановиться, чтобы словить виновника, а шкипер начал выражаться по-фински и дал свисток. Воспользовавшись этим, плюнувший хулиган скрылся. Пора бы оградить пассажиров от плевков злоумышленников.
Конторщик Ив. Лермонтов.
«Тяга к чтению»
В библиотеках-то что делается! Это ужасти! Ежедневно масса книг гибнет. Пропадают ценные экземпляры. Разные дорогостоящие учебники — Малинин и Буренин. Разные уники — физика Краевича и так далее. Кроме пропажи, читатели вырывают особо нужные страницы. Выдергивают рисунки. Пишут на полях разную муру. Все это, может, срывает культурное начинание. Все это, может, разрушает транспорт. Или не то, что транспорт, а вообще не оправдывает своего назначения.
И может быть до того дошло, что читателя и писателя допущать до книг не приходится. Газета так и пишет, — дескать, сейчас очень много развелось книжных вредителей и жучков-читателей. Чего делать на этом фронте — неизвестно. Или по рецептам книги выдавать? Или еще как.
Тут у нас мелькнула одна идея. Не знаем только, что Наркомпрос скажет. А идея вполне жизненная. Это, как видите, читательское зало. И сидят читатели. И близко к книгам их не допущают. Книги сами по себе, а читатели и писатели тоже сами по себе.
А дают им бинокли и подзорные трубки, и через это они со стороны глядят в книги. И таким образом происходит массовое чтение. Специальная боковая барышня страницы перелистывает. Тут стоит охрана. Тут барьер. Чтоб народ не кидался. Таким образом за цельность книги можно поручиться.
Хотя является вопрос, как же бинокли? Не уперли бы эти дорогостоящие инструменты? Хотя в крайнем случае бинокли можно будет к столам привинчивать, а библиотеку оцеплять охраной. Надо же на что-нибудь решиться. Жалко же.
Георгий Мазуркевич
