— Расскажите, как появилась Академия политических наук Alter? С чего все началось?
— Академия политических наук Alter была основана Екатериной Дроновой в 2023 году и состояла из одного факультета дипломатии. Вскоре группа преподавателей с факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова перешла на площадку АПН. Они покинули московский университет после системных нарушений трудового права: из-за конфликта с руководством факультета политологии, вынуждавшего работающих преподавателей по 2−3 месяца ждать официального заключения договора и затем оформивших их на доли ставки лаборантов («специалистов по учебно-методической работе») и научных сотрудников.
В то же время на факультете политологии получал зарплату и командировочные — в размере 320 тыс рублей в месяц — профессор Михаил Валерьевич Горбачев, находящийся в федеральном розыске за получение взятки и два года за государственный счет скрывавшийся от правосудия в Никарагуа, куда он был вывезен в ноябре 2022 года под видом «наблюдателя» за местными выборами; задержан интерполом в Манагуа, депортирован в РФ и осужден российским судом на 4,5 года лишения свободы в июне 2024 года.
С приходом специалистов-практиков с опытом организации и проведения информационных операций Alter превратилась в центр подготовки информационного спецназа. В феврале 2024 года создан факультет информационных технологий, а 5 декабря — первая в России кафедра информационных и гибридных войн.
— Кто приходит к вам учиться? Каков портрет среднестатистического абитуриента?
— Академия уже выпустила шесть потоков слушателей, среди которых — руководящий состав силовых ведомств, генералы, топ-менеджеры федеральных банков и госкорпораций, представители крупного бизнеса и известные журналисты. По линии ШОС и ОДКБ в Академии также проходят обучение представители силовых структур Белоруссии и высокопоставленные госслужащие Казахстана. Данные выпускников относятся к служебной тайне и не подлежат разглашению.
— Что сейчас на пепелище первой программы в МГУ? Вы ведь запустили ее в 2022 году?
— Программа «Информационные и гибридные войны», созданная нами на базе факультета политологии МГУ в 2022 году, была уникальной — это был революционный прорыв и в сфере образования, и в сфере технологий. Не говоря уже о том, что это была первая программа в Российской Федерации, готовившая студентов гражданских ВУЗов как оперативный состав будущих российских центров информационных операций. Идея создать такую программу пришла нам — Андрею Викторовичу Манойло, Анатолию Ивановичу Петренко и Роману Владимировичу Ромачёву — в середине мая 2022 года, когда уже несколько месяцев шла специальная военная операция.
На тот момент опыт СВО показал, где в информационной сфере нам остро не хватает компетенций, чтобы остановить беспрецедентную агрессию, развязанную против нас разведцентрами Запада, где в сфере информационной борьбы мы «проседаем». Эти области и направления, «белые пятна», где у нас не хватает ни знаний, ни специалистов, мы выписали на отдельном листке бумаги и каждому из этих направлений сопоставили специальный курс, призванный восполнить недостаточную подготовленность в данной области, а читать курс позвали специалистов-практиков с многолетним личным опытом работы по данным направлениям. В результате получилась остро актуальная программа, заполняющая «белые пятна» в подготовке специалистов, программа, на несколько лет опередившая время.
В открытии программы большую роль сыграл ректор Московского университета академик Виктор Антонович Садовничий, который лично представил ее на Большом Ученом совете МГУ 10 июня 2022 года, добился ее утверждения (в исключение из правил! — магистерские программы в истории Университета никогда так быстро не утверждались — все было сделано буквально в режиме «молнии») и, сделав исключение из правил, разрешил осуществить на нее набор в июле-августе этого же года. Это говорит о стратегическом видении Виктора Антоновича, выдающегося математика, увидевшего за программой большое будущее. Без его помощи и поддержки программа бы не состоялась.
После вынужденного ухода с программы коллектива приглашенных специалистов — преподавателей-практиков (в октябре 2023 года) — программа «Информационные и гибридные войны» вступила в полосу жесточайшего кризиса: внезапно выяснилось, что ушедших преподавателей заменить некем, поскольку никто не может читать курсы с теми названиями, которые указаны в учебном плане — для этого надо самому быть практиком, много лет проработавшим в данной сфере. Если на курсы, связанные с дезинформацией и фейками, через какое-то время замены нашлись, то на такие курсы, как «Информационное сопровождение специальных военных и полицейских операций в СМИ и нью-медиа», «Оперативная психология», «Новейшая практика информационных операций», «Специальная пропаганда и борьба с фейками в условиях специальных операций», «Наркокартели и криминальные сети в Латинской Америке», нет. Для того, чтобы со знанием дела читать эти курсы, лектор должен иметь свой личный реальный боевой опыт.
Сотрудники факультета таким опытом не обладали. Поэтому попытка хоть кем-то «заткнуть» образовавшиеся дыры в лекциях довольно долго выглядело, как шарлатанство. Но человек, как известно, привыкает по всему и студенты в конечном итоге привыкли к этой новой реальности (те, конечно, кто не отчислился, мотивировав свой уход в том числе тем, что им дают совсем не то, что обещали), в которой главной ценностью становится дотянуть до конца обучения и получить заветный диплом МГУ. И какая разница, что было в процессе — учеба или ее имитация.
Неспособность же собранных со всех возможных мест лекторов-теоретиков читать специальные дисциплины, составлявшие ядро программы подготовки специалистов в сфере информационных операций, компенсировали тем, что убрали эти дисциплины из учебного плана «обновленной» программы, заменив их сборной солянкой из курсов, читающихся на направлении подготовки «Общая конфликтология» («управление конфликтами», «психология конфликта»
В результате получилась вполне себе заурядная программа по конфликтологии — ничем не лучше и не хуже других таких же программ на факультете политологии, очень обычная, полная общих рассуждений и бесконечно далекая от практики современных информационных войн (до сих пор изучающая информационные войны сквозь призму воззрений древнекитайского мыслителя Сунь-Цзы — старых, как экскременты мамонта). Студенты, поступающие на эту программу, не станут специалистами в сфере информационных операций (поскольку даже преподаватели этой программы не в курсе, что это такое), но они научатся пространно рассуждать на общие темы и, главное, в итоге получат заветный диплом МГУ. А это — главное. В целом же, выражая свое личное частное мнение и никоим образом не пытаясь его абсолютизировать, выглядит все это сейчас в МГУ жалко.
— Сколько учебников выпустила АПН за 1,5 года работы?
— За полтора года работы Академия выпустила два фундаментальных учебника, которые стали базовой литературой для подготовки российского информационного спецназа. В 2024 году вышел учебник «Информационные и гибридные войны» объемом 592 страницы, подготовленный коллективом авторов совместно с Анатолием Ивановичем Петренко. В 2025 году опубликовано учебное пособие «Теория и практика информационных и гибридных войн» под авторством Бочарникова И. В., Зайцева А. Я., Манойло А. В., Петренко А. И., Рожина Б. А.
— В чем специфика выпускников АПН?
— Во-первых, в АПН приходят мотивированные слушатели — они отлично знают, что именно им нужно и зачем они к нам пришли. Большинство из слушателей — люди зрелого возраста, состоявшиеся как в жизни, так и в своей профессии, имеющие собственный жизненный опыт; у многих это — опыт оперативной работы в органах безопасности, охраны, внешней разведки, то есть в тех самых структурах, которые и стоят за организацией и проведением информационных операций. Представьте себе, что Вы учите ведению оперативных игр на каналах открытых телекоммуникационных сетей (так в оперативной среде называют информационные операции) действующего офицера спецслужбы, который сам эти информационные операции проводит. Удивительно (хотя чего ж в этом удивительного), что именно таким слушателям наши курсы и «заходят» лучше всего — однажды погрузившись в тему, они уже не могут оторваться. И потом говорят, что «мне бы знать все это лет десять назад».
— Расскажите подробнее о том, как устроен учебный процесс.
— Что касается самой подготовки специалистов, то она ведется только специалистами с практики — у нас нет теоретиков, философов и «говорящих голов»; мы считаем, что общие пространные рассуждения об истории информационных войн, фейках и русофобии наши слушатели могут послушать в любом из вузов страны; в Академии должны же даваться знания, которые не получишь ни в одном другом месте. После 6 месяцев обучения из стен нашей Академии выходят профессионалы, способные как самостоятельно, так и в команде планировать и реализовывать информационные операции, умеющие действовать дерзко и стремительно и просчитывать действия противника на много ходов вперед, «читать» его «как с листа». При этом противник становится предсказуемым, а следовательно, не опасным.
— Можете ли вы привести примеры успехов ваших выпускников?
— Был случай, когда слушатель, применив методы конкурентной разведки и проведя в отношении конкурента «информационную операцию», сэкономил своей корпорации 3 млрд рублей. Мелочь, конечно, в масштабах деятельности корпорации, но все равно приятно. Другой ученик поучаствовал в переориентации компании с прибылью в 35 млрд рублей. Но пусть об этом лучше они сами расскажут, как только «выйдут из тени».
— Все ли могут попасть на программу? Есть ли какой-то стоп-лист или ограничения для абитуриентов?
— Программа максимально открыта для всех желающих, обладающих личным оптом в сфере информационных операций и не имеющих опыта вовсе. Главный критерий отбора — профессиональная пригодность будущего специалиста: он должен обладать качествами, необходимыми для оперативной работы на каналах ОТКС, — высокой скоростью реакции, хваткой и цепкостью, гибкостью мышления, способностью действовать самостоятельно в непредсказуемых ситуациях и не только не терять в них голову, но и получать особое удовольствие — драйв — от работы в тяжелых условиях, переносить экстремальные нагрузки, характерные для современных информационных войн. Но ограничения, конечно, есть: террористам, экстремистам, оппозиционерам, иноагентам, криминалу путь на программу закрыт. Закрыт он и для представителей иностранных разведок, для которых программа является объектом разведывательного интереса. В этом плане будущие слушатели на стадии приема проходят целый ряд серьезных проверок, проводимых компетентными органами. Сквозь эти сети мышь не проскочит. А вот проверяет ли кто-нибудь поступающих в МГУ на стратегическую коммуникацию и гибридные войны — большой вопрос. Скорее всего, нет.
— А помощь или списки рекомендаций от ведомств к вам поступают? Обращаются ли к вам с такими просьбами?
— Бывает и такое. Но последнее слово всегда остается за руководителем программы.
— Какие студенты из каких отраслей интересны АПН для развития программы?
— Как вы используете сообщество выпускников?
— У нас очень дружное, сплоченное и монолитное сообщество выпускников — после окончания программ выпускники просто не хотят от нас уходить. За время учебы они знакомятся друг с другом, эти связи будут работать на их интересы долгие годы. Для нас же наши выпускники — платиновый фонд: многие из них активно участвуют в работе Академии, помогают, содействуют. Есть и те, кто стал преподавать и читать собственные авторские курсы на наших программах.
— Расскажите о вашем региональном направлении работы. Кто основные заказчики ваших образовательных программ за пределами Москвы?
— В регионах мы сотрудничаем преимущественно с федеральными органами исполнительной власти и силовыми ведомствами. У последних особой популярностью пользуются методы разведки по открытым источникам (OSINT), без которых сегодня не обходится ни одна разведслужба мира. Для обучения оперативных сотрудников Академия разработала специальную программу, включающую технологии георазведки, нарративной разведки и социальной инженерии. Эта программа адаптирована для региональных управлений органов безопасности и служб безопасности госкорпораций.
— Почему вы не вкладываетесь в привычный маркетинг, рекламу?
— Наши программы — это эксклюзив. Мы не ставим задачи с помощью «нормального» маркетинга собрать всех, интересующихся тематикой, потому что среди них может быть достаточно агентов иностранных спецслужб, стремящихся любыми путями проникнуть на программу. К нам приходят люди в основном по рекомендации. И в этом плане у нас маркетинг работает неплохо, но этот маркетинг — сетевой.
— Как вообще воспринимает государство частную инициативу профессоров, имеющих военный опыт за плечами?
— Государство поддерживает нашу инициативу, правда, пока в основном на моральном, а не на материальном уровне. Мы очень надеемся, что эта поддержка усилится — это позволит готовить больше специалистов, которые, по выражению Никиты Михалкова, «нужны стране как воздух». Особенно важно расширить доступ к обучению: помочь абитуриентам с ограниченными финансовыми возможностями, увеличить количество бесплатных мест для участников и ветеранов СВО. Сейчас, работая на грани нулевой рентабельности, мы не всегда можем себе это позволить. Но уверен, придет время и государство на этот призыв откликнется.
— Есть ли аналоги Академии в других странах?
— Да, с некоторым запозданием ведущие западные университеты тоже стали открывать аналогичные программы, используя наш опыт, лекала и учебные планы. Новатором в этом деле стал Университет Аризоны, который в 2023 году открыл программу «Гибридные войны» и стал набирать на нее не только военных, но и гражданских специалистов. Со временем их у стран коллективного Запада будет становиться все больше, а нам, опередившим всех в 2022 году, важно теперь не оказаться в хвосте.
— Как дальше будет развиваться программа? Какие планы на будущее?
— Сегодня мы активно работаем не только на внутреннем, но и на внешнем контуре: наши специалисты находятся на западной границе Союзного государства, в «песочницах» и «странах с жарким климатом», недавно вошли в Африку. Мы строим информационный щит страны на дальних рубежах. Этому и будет посвящен уходящий 2025-й и наступающий 2026 год. Внутри страны успешно зарекомендовали себя программы подготовки специалистов для военно-дипломатических миссий за рубежом и программа проникающих когнитивных инсталляций. Их развитие станет одним из наших приоритетов.
— Чего вам не хватает и какого результата можно ожидать от ваших выпускников?
— Победа в информационной войне определяется двумя факторами: 1) наличия у страны собственной системы центров информационных операций и 2) существования общегосударственной (федеральной) системы подготовки кадров. У наших противников все это уже есть — вспомним пресловутые ЦИПсО. А как обстоит дело у нас? Подходит к концу четвертый год СВО, а у нас до сих пор нет ни своих ЦИПсО, ни системы подготовки кадров. Хотя есть методика подготовки специалистов в сфере информационных операций, которая позволяет готовить профессионалов, способных переигрывать даже американскую разведку, в том числе на ее поле. В создании такой системы подготовки наша Академия могла бы принять участие, сделав ее для Родины «под ключ». Что касается самих информационных операций, то наши специалисты способны в любой момент навешать тумаков гордым англосаксам, как это было в Венесуэле в 2019 году, — легко и непринужденно. И для этого не нужно многого. Нужна только политическая воля руководства Российской Федерации.
Разработанная нами методика подготовки специалистов информационных операций (информационного спецназа) является уникальной, реализована только на базе Академии и включает в себя два этапа подготовки: на первом этапе будущий специалист под руководством опытного наставника постигает основы и тонкости ремесла (как планировать, организовывать и проводить информационные операции, представляющие собой оперативные комбинации и игры на каналах ОТКС), на втором этапе слушателя лишают возможности пользовать записями и конспектами и ставят в условиях, в которых слушатель вынужден принимать решения мгновенно, без раскачки — так как времени на раскачку нет.
В результате такого стресс-теста умения и навыки, полученные слушателем в ходе первого этапа обучения, превращаются в условные рефлексы, срабатывающие автоматически в определённых условиях оперативной обстановки. При этом слушатели получают подготовку, очень близкую к оперативной (так должны готовить оперативных сотрудников в специальных учебных заведениях), но не включающую в себя ничего, относящегося к гостайне (к оперативно-разыскной деятельности). Слушатель учится молниеносно действовать в условиях «неожиданных вводных» — когда оперативная обстановка ежеминутно меняется непредсказуемым образом. Для наших слушателей это — норма.
