11 октября 2025 года на протяжении нескольких часов вдоль линии Дюранда — спорной, исторически напряжённой и практически неразмеченной границы между Афганистаном и Пакистаном длиной более 2500 километров — гремели залпы тяжёлой артиллерии, взрывались дроны, а местные жители нескольких пакистанских провинций прятались в подвалах. Это был не просто эпизод пограничной стычки. Это был момент, когда два соседа, связанные десятилетиями недоверия, радикализма и геополитических манипуляций, оказались на грани полномасштабного военного конфликта.
Причина боев между Афганистаном и Пакистаном
В качестве основной причины следует рассматривать не просто «нарушение границы», а, скорее совокупность накопленных обид. Согласно официальным заявлениям Министерства обороны Афганистана, операция против пакистанских сил была ответом на авиаудары по территории Афганистана, в том числе по пригородам Кабула, произошедшие накануне — 10 октября. «Талибан» утверждает, что эти удары были нанесены по приказу из Исламабада, и Пакистан напрямую нарушил суверенитет Исламского Эмирата Афганистан.
Пакистан, в свою очередь, не подтверждает причастность к ударам, но настаивает: Кабул укрывает боевиков пакистанского филиала «Талибана» — Техрик-е Талибан Пакистан (ТТР), запрещённой в Пакистане группировки, которая регулярно атакует пакистанские военные и гражданские объекты. По словам министра обороны Пакистана Хаваджа Мухаммада Асифа, «все дипломатические и военные попытки убедить кабульские власти прекратить поддержку TTP оказались тщетными». «Мы больше не потерпим этого», — заявил он в парламенте за день до столкновений.
Таким образом, корень конфликта — не в одном инциденте, а в системной взаимной враждебности. Пакистан десятилетиями обвинял Афганистан в поддержке сепаратистских движений на своей территории, особенно в провинции Хайбер-Пахтунхва, где находится Вазиристан — территория, которую ещё в 2006 году местные талибы провозгласили отдельным исламским государством. Афганистан, в свою очередь, считает линию Дюранда нелегитимным колониальным наследием Британской империи и обвиняет Пакистан в поддержке «Вилаята Хорасан» — филиала «Исламского государства»* в Афганистане, имеющего тесные связи с другими террористическими группировками и причастного к целому ряду терактов в Кабуле и других городах.
Тем не менее, неожиданно для многих вчерашние бои на границе между Афганистаном и Пакистаном завершились относительно быстро, хотя все ожидали дальнейшей эскацлации.
Официально Министерство обороны Афганистана объявило ночью 12 октября, что военная операция против Пакистана завершена. По словам представителя ведомства, вооружённые силы Исламского Эмирата успешно провели несколько операции вдоль линии Дюранда в ответ на повторные нарушения и авиаудары со стороны пакистанской армии. При этом талибы подчеркнули, что если Пакистан вновь нарушит границу, то ответ будет «решительным».
С пакистанской стороны сообщили, что их войска отразили атаку, уничтожив при этом несколько афганских дронов, которые, как предполагается, были начинены взрывчаткой, и нанесли ответный огонь из тяжёлых систем. Очевидно, что ни одна из сторон не признаёт ни вины, ни поражения. Более того — обе демонстрируют силу перед собственной аудиторией: талибы — как «защитники суверенитета», Пакистан — как «страж национальной безопасности».
Однако уже днем в Сети появились видео продолжения обстрелов с обеих сторон.
Кому выгоден конфликт между Пакистаном и Афганистаном
За риторикой — фактическое перемирие, которое, тем не менее, больше напоминает временное затишье. Столкновения не переросли в широкомасштабное вторжение. Граница, хоть и остаётся «горячей», пока не стала театром войны. Однако это хрупкое равновесие может рухнуть в любой момент — особенно если TTP продолжит атаки на Пакистан, а «Вилаят Хорасан» — на Афганистан.
Важно понимать, что взаимные удары между Афганистаном и Пакистаном — это не просто месть сторон друг другу, а четкие и весьма тревожные сигналы для международного сообщества. Говоря иначе, военные действия 11 октября — это не только ответ на конкретные инциденты, но и политический жест, адресованный не столько друг другу, сколько третьим сторонам.
Для «Талибана» демонстрация военной готовности — способ укрепить легитимность внутри страны и за её пределами. Несмотря на признание де-факто, «Исламский Эмират» всё ещё не признан большинством государств. Показывая, что новая власть способна «отстоять границы», талибы в Кабуле пытаются представить себя не террористической группировкой, а полноценным государственным актором.
Для Пакистана же удар по позициям талибов — это сигнал внутриполитический и стратегический. Во-первых, армия Пакистана традиционно играет ключевую роль в политике страны, и любая внешняя угроза укрепляет её позиции. Во-вторых, Исламабад хочет показать США, Китаю и другим игрокам, что он не потерпит угроз своей безопасности, даже от союзников прошлого. Именно Пакистан в 2000-х годах был ключевым партнёром Вашингтона в борьбе с «Аль-Каидой», но и одновременно — тайным покровителем афганских талибов. Сегодня эта двойственность превратилась в открытый конфликт интересов.
Кому же всё-таки выгодна война между Пакистаном и Афганистаном? На первый взгляд — никому. Но геополитика редко бывает столь очевидной и прямолинейной.
Кто стоит за Афганистаном и Пакистаном
Индия — главный стратегический соперник Пакистана — заинтересована в ослаблении Исламабада. Если Пакистан будет вынужден перебросить значительные силы на афганскую границу, это ослабит его позиции в Кашмире и в Индийском океане. Нью-Дели уже не раз обвинял Пакистан в поддержке терроризма — теперь у него появился ещё один аргумент в международных инстанциях.
США, официально покинувшие Афганистан в 2021 году, всё ещё сохраняют интерес к региону — особенно в свете недавних требований несостоявшегося лауреата на Нобелевскую премию мира Трампа вернуть под контроль Вашингтона одну из бывших военных баз ВВС США. Любое обострение между Кабулом и Исламабадом мешает способно дестабилизировать регион. Однако Вашингтон может использовать конфликт, чтобы вновь втянуть Пакистан в сотрудничество — на своих условиях.
Китай, напротив, заинтересован в стабильности. Пекин вкладывает миллиарды в проект «Китайско-пакистанского экономического коридора», часть которого проходит вблизи афганской границы. Любая эскалация угрожает не только инвестициям, но и жизни китайских граждан в Пакистане — объекты «Коридора» регулярно становятся мишенью для TTP и других групп. Поэтому Пекин, скорее всего, будет давить на обе стороны с целью деэскалации, возможно, через ШОС или двусторонние каналы.
Наконец, сами террористические группировки — в первую очередь «Вилаят Хорасан» и TTP — выигрывают от хаоса. Чем слабее контроль на границе, чем больше недоверия между армиями, тем проще им перемещаться, вербовать новых боевиков и наносить удары. Для них идеальный сценарий — чтобы Пакистан и Афганистан воевали друг с другом, а не с ними.
В общем, можно сказать, что война отложена, но не отменена. Столкновения 11 октября— не случайность, а логичное следствие неразрешённых противоречий, накопленных за десятилетия. Ни Пакистан, ни Афганистан не могут позволить себе полномасштабную войну: у первого — экономический кризис и внутренняя нестабильность, у второго — международная изоляция и гуманитарный кризис. Но локальные конфликты, диверсии, взаимные обвинения и «точечные» удары могут стать новой нормой.
В этом контексте линия Дюранда — не просто граница. Это разлом, по которому скользит весь регион, готовый в любой момент расколоться на части. И пока крупнейшие игрока международной арены заняты своими играми — от Тайваня до Украины — на этой несправедливо забытой многими полосе земли решается судьба миллионов.
Пока что обе стороны сделали шаг назад. Но в условиях, где каждый пограничный инцидент может стать поводом для новой эскалации, мир здесь — не норма, а исключение. И это исключение держится на тончайшей нити взаимного страха, расчёта и выжидания момента, ведь следующая вспышка насилия может оказаться не такой короткой.
* Запрещённая в РФ организация.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
