В нашем прекрасном и сумасшедшем мире до «Дома-2» и вездесущих Reels тоже была своя поп-культура. Только развлекались мы пару-тройку десятков лет иначе: не залипали в телефонах и планшетах, а сидели с открытым ртом у «Юности» или «Рубина», завороженно глядя на экран — и проживая огромный реальный мир вместе с главными героями. Советские подростки знать не знали слова «контент», но с головой погружались в визуальное искусство, эти фильмы учили, заражали эмоциями, подсказывали, как, вообще говоря, быть собой (совершенно несносными, непонятными и другими, чем в беззаботном детстве) — и как быть с этими странными, загадочными и такими непохожими на нас (ну, разумеется!) другими.
Школьное окно в мир
Для подростков 70−80-х кино было не просто развлечением, а, пожалуй, окном в мир — пусть не всегда реальный, идеализированный и причесанный, но бесконечно важный. Именно советское подростковое кино дало уникальный формат, когда герой еще не взрослый, но уже не ребенок, и ему явно есть что сказать. Эти фильмы создавали образы подростков, которым хочется подражать, или наоборот — спорить с ними (чем подростки всегда и во все времена занимаются, наверное, охотнее всего). Но главное — они были узнаваемыми, такими же, как мы. И через них можно было идентифицировать себя, пройти некую культурную инициацию, без чего вообще взросление невозможно.
Говорили на равных
Советское кино не сюсюкало и не заигрывало со зрителем. Даже в детских и подростковых фильмах не боялись серьезных тем: от одиночества и предательства до смерти и выбора пути. В «Чучеле» Ролана Быкова — буллинг, который ранит по-настоящему. В «Пацанах» — подростковая преступность без романтики.
Это были фильмы, в которых герои говорили на том же языке, что и зрители. Пускай с поправкой на время, но их фразы и сейчас звучат актуально и понятно (пускай и интуитивно). Они не прятались за мемы и фильтры, не старались понравиться — и в этом были честнее любых нынешних трендов соцсетей.
Кто снимал — и зачем
Режиссеры, снимавшие подростковое кино, относились к нему всерьез и уважительно — и это невозможно подделать в кадре, его вайбе и звучании. Это не была проходная категория. Понятно, что Динару Асанову и Ролана Быкова реально волновало, кем вырастут эти «трудные» дети, которые детьми быть перестали — безжалостно и неумолимо. Подростки в определенный момент становятся свидетелями взрослой жизни, где порой грязно и тяжело — а потом обнаруживают, что живут в ней по-настоящему, что «взрослые, оказывается, это мы».
Жанры: от детектива до драмы
Скучно не было никому, спасибо разнообразию жанров. Кто-то был в восторге от «Гостьи из будущего» и всерьез мечтал о миелофоне. Кто-то пересматривал «Выше радуги», чтобы научиться танцевать невиданный по тем временам брейк-данс. Любили и истории про интернаты, летние лагеря, дворы — сплошь знакомые любому до последней черточки декорации, но наполненные совершенно другими смыслами.
Советское подростковое кино включало почти все: триллер (например, «Пропавшая экспедиция»), фантастику («Через тернии к звездам» с совершенно инопланетной и роскошной Нийей — Еленой Метелкиной), авантюрные квесты («Приключения Электроника») и, конечно, социальную драму («Это мы не проходили».
«Приключения Электроника»
История про гениального двойника — робота, который становится почти настоящим мальчиком (явно просится аллюзия на другого персонажа, только из дерева, тот тоже бредил идеей стать человеком), — цепляла за живое. Ведь Электроник «лучше всех», но хочет быть как все, а мальчик Сыроежкин — совсем наоборот. И при этом они похожи до невозможности, они постоянно зеркалят друг друга. Этот фильм не просто фантастика, а аллегория подросткового бунта, желания вырваться из заданных рамок, быть собой и при этом — стать кем-то большим. И все это с легкой подачей, музыкой и шутками, но с послевкусием свободы.
«Кортик» и «Бронзовая птица»
Детские детективы о послереволюционном времени, в которых школьники распутывают взрослые заговоры, искренне верят в справедливость и берут ответственность на себя — и за себя, и за того парня, и за мир вообще, пускай и на локальном уровне. Эти фильмы формировали представление о дружбе, братстве, готовности к риску ради идеалов. Приключения, тайники, пароли, секретные карты — все, что превращало советское детство в квест с настоящими ставками, было узнаваемым и оттого близким и понятным.
«Чучело»
Кажется, это один из самых болезненных и честных фильмов о школьной травле. История девочки, ставшей объектом всеобщей ненависти из-за чужой ошибки, бьет в самое сердце. Этот фильм не дает легких решений, в нем вообще нет ничего легкого и жизнеутверждающего, зато с хирургической точностью и жестокостью точно описывает чувство одиночества и несправедливости, знакомое каждому подростку. «Чучело» остается сильнейшей метафорой инаковости и силы простого человеческого достоинства.
«Выше радуги»
Герой фильма не уверен в себе, заикается и мечется между страхом и мечтой. Но в какой-то момент в его жизнь входит чудо — мифический ассистент, который помогает раскрыть внутреннюю силу. Здесь магия видится не как волшебная палочка из детской сказки (пусть малыши в них верят!), а как метафора личностного роста. Это фильм о том, что чудо уже есть внутри, всегда было и останется на всю жизнь, нужно лишь в него поверить. И в советском кино это редкое послание звучало почти медитативно.
«Это мы не проходили» и «Когда я стану великаном»
Две серьезные психологические картины о том, как подростки взрослеют — не в пиковый и, в целом, нечастый в обычной жизни момент подвига, а в каждодневных и оттого куда более страшных и болезненных столкновениях с реальностью. В «Великане» мальчик переживает смерть близкого человека. В «Это мы не проходили» школьники пробуют на вкус сложные моральные выборы. Эти фильмы без пафоса и мелодраматичности, они говорили с юным зрителем всерьез, доверяя его внутренней глубине.
«Вам и не снилось…»
Самая поэтичная и светлая, несмотря на отсутствие явного хэппи-энда, история подростковой любви, которую можно представить в советском кино. Она не выстраданная, не сублимированная, а настоящая, какая чаше всего и оказывается у большинства нормальных вменяемых граждан старше 15: она невозможная, огромная, невыносимая в своем бунте, страсти, нежности и трагедии. В ленте есть все: эта самая первая любовь, которая обычно заканчивается расставанием, сопротивление родителей, поиск смысла, нежность телесности и боль утрат. Именно поэтому фильм стал культурным кодом для тех, кто впервые влюбился под его музыку.
Почему это работает до сих пор
Сегодня эти фильмы воспринимаются как документ эпохи — с другой речью, другой интонацией, но узнаваемыми и сейчас болями. И если посадить современного подростка перед «Пацанами» — он поймет, потому что одиночество, предательство, поиски себя не исчезли. Да, кино того времени не давало быстрых решений. Оно требовало чувствовать — и давало нам, наверное, нас самих. Когда ни родители, ни, тем более, учителя в школе дать нам этого никак не могли.
