Мы все привыкли, что император Наполеон — это торт, а балерина Анна Павлова — десерт. Ну, а салат — это, конечно, «Цезарь». Так вот, друзья, Пушкин тоже теперь салат.
Как это случилось? Однажды я зашёл на маркетплейс, чтобы найти подарочное издание «Евгения Онегина». Долго листал список в поисках самой красивой книги. И вдруг в конце списка обнаружил кое-что интересное. Книги кончились, начались бюсты поэта, значки, игрушки и даже… семена салата «Пушкин». Да, салат — «ранний, урожайный, хрустящий, без горечи». Кажется, всё это можно сказать и о творчестве самого Пушкина. Я стал вводить имена других классиков. Как же я был удивлён, когда нашёл троицу композиторов: Чайковский, Вагнер и Шопен. Как вы думаете, в кого они превратились? Итак, создатель «Лебединого озера», «Полёта валькирий» и блестящих вальсов стали… огурцами. Почему?
Единственный ответ, который пришёл мне на ум — огурцы музыкально хрустят! Разве это не повод дать им имена музыкантов? С того дня я стал собирать подобные примеры — товаров с именами великих людей. И, поверьте, нашёл их немало. Все они стали материалом для моего небольшого, но интересного исследования.
Начнём с «нашего всего» — Пушкина. Александр Сергеевич — самая «заряженная» фигура в русской литературе. Каждое время использует его по-разному. Если в ранние годы Советского союза Пушкин украшал школьные тетради, то в поздние — воплотился в виде конфет «Сказки Пушкина». Поэт всё время был рядом с детьми и подростками, которым дозволялись «игры в классику». Но с приходом рыночной экономики играть стало можно и взрослым. Классики превратились из памятников в бренды. С памятником, как правило, нельзя взаимодействовать, а с брендом — можно и нужно. Памятник почти не организует пространство, у него можно назначить встречу или сфотографироваться — вспомните у Окуджавы «На фоне Пушкина снимается семейство». Вокруг памятника можно ходить, но войти в него нельзя. Рыночная экономика и урбанистика изменили это. Например, сегодня можно «войти» в скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и колхозница», которая стоит на музейно-выставочном центре.
Жаль этого добряка!
В новейшее время — в 1999 году — «войти в Пушкина» оказалось можно в виде известного московского «Кафе Пушкинъ» на Тверском бульваре. Для многих это место стало синонимом статусного туристического заведения. Но вот однажды у метро «Автозаводская» я прошёл мимо вывески «Пушкин. Разливные напитки». Внутри имени поэта красовалась пивная кружка. Я снова задался вопросом: «При чём здесь Пушкин?» Может быть, виной всему знаменитое обращение к няне: «Выпьем с горя; где же кружка?» Но если Пушкин «наше всё», то неудивительно, что он может стать чем угодно — памятником, салатом, дорогим рестораном и недорогой пивной. Мы словно продолжаем разговаривать с Пушкиным и даже выпивать с ним как с родственником.
Кстати, один из самых известных мемов, получивший в Интернете название «Классика», показывает две бутылки водки, стоящие рядом на полке магазина. Одна называется «Мороз и солнце», другая — «День чудесный». Ещё один мем, порождённый Пушкиным, это знаменитая фраза «жаль этого добряка», сказанная подростком в интервью каналу «Югра». Герой тогда отвечал на вопрос «как умер Пушкин». Но, судя по всему, Пушкин не умер, а действительно жив.
Каждое поколение оживляет Пушкина. Пример такого «оживления» сегодня — это нейросеть «AI да Пушкин», выпущенная банком «Тинькофф». Она умела сочинять четверостишия, отталкиваясь от запроса пользователя. Этот проект сегодня закрыт, а Пушкин по-прежнему открыт: как ресторан и вечно живое имя.
Про это: тоска о носках
В XX веке у Александра Сергеевича есть один преемник, который быстро понял, что не нужно ждать, когда из тебя сделают товар, а самому заниматься рекламой. Это Владимир Маяковский. Поэт, художник и копирайтер. В аэропорту Шереметьево (имени Пушкина, кстати!) можно увидеть его стихотворение «А вы могли бы?» Это не удивительно, ведь Маяковский был автором рекламных слоганов «Добролёта»: «Тот не гражданин СССР, кто Добролёта не акционер». Более того, Маяковский считал рекламу не подработкой, а настоящей работой и даже миссией, когда писал: «Поэзия любит в мистику облекаться, говорить о вещах едва касаемо. Я ж открыто агитирую за покупку облигаций государственного выигрышного займа». Маяковский не стеснялся касаться и бытовых вопросов. Например, написал стихотворение о… носках. «Из сердца лирический сор гони… Иные причины моей тоски: я страдаю… Даёшь, госорганы, прочные, впору, красивые носки!» Поэтому неудивительно видеть лицо поэта на московском торговом центре «Атриум», где можно купить не только носки, но и многие другие товары. Не случайным выглядит и товар, который центр конструктивизма «Зотов» выпустил к 130-летию поэта — это буквально пара носков. На одном слова «Шаги отдаляются», на другом «Слышатся еле» — две строчки из поэмы «Про это».
Философский марципан
Пару лет назад побывал в Калининграде и влюбился в этот город. Улетая обратно в Москву, я зашёл в сувенирный магазин, чтобы купить что-нибудь на память. С удивлением я обнаружил там марципан «Иммануил Кант». Но ещё больше удивился, что на марципане был изображён… другой человек. Несколько минут я пререкался с продавщицей, которая убеждала меня, что это Кант, «просто молодой». Но поиск в Интернете расставил всё по местам: на марципане был изображён философ Генрих Якоби. Он был современником Канта и, что самое смешное, его критиком. Но, видимо, по ошибке, украсил своим портретом упаковку с марципаном (и даже издание некоторых книг). Продавщица заключила, что в этом нет ничего плохого. Ведь как в пословице, встречают по лицу Якоби, а провожают по уму Канта. Так философская мысль из поэтической абстракции стала реальностью — марципаном.
Разрешите мне сделать собственный философский вывод. Я верю, что поэзия жива и сегодня. Просто она приняла новую «рыночную» форму. Так сегодня как в классической поэзии, созвучие рифмует лермонтовского Печорина и одноимённую московскую пекарню, Прокофьева и крымскую кофейню «Прокофьев», Чайковского и сахар «Чайкофский».
И это прекрасные примеры «культуры в массы»! Сколько ещё свитшотов с цитатами классиков можно выпустить? Я уже молчу о том, как это выглядит с точки зрения экологии… Великим людям поставлено уже много памятников, но всё ещё мало тортов приготовлено в их честь. Приведу пример, который мне нравится. В прошлом году, отмечая 150-летие Сергея Рахманинова, зал Зарядье и ресторан «Восход» придумали десерт «Рахманинов». «В составе мелодия вкусов из венского бисквита, крема ганаш, мусса, прослойки из манго и бархатного шоколада». Вкусно, остроумно и экологично. Десерт как и классическая музыка доставляет нам удовольствие во время исполнения, а после исчезает, оставляя приятное воспоминание. Поэтому предлагаю посвящать классикам не майки и шопперы, а салаты и торты.
Кстати, Иммануилу Канту в этом году исполняется 300 лет. Уже можно начинать думать над рецептом салата «Кант». Из чего он будет состоять? Предлагаю ингредиенты. Яблоко — символ познания, мёд — вдохновения и грецкий орех — мудрости. А каким будет ваш рецепт?
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.